Не получится. Утро у Вас начинается рано — и с молитвы, после которой к Вам приходит помощник государя и спрашивает: «Как Ваше здоровье и как Вы почивали?» Но обратиться с этим вопросом к Вам напрямую он не может, поэтому все вопросы задаются через находящихся рядом с Вами комнатных боярынь, через эту же цепочку придворных лиц Вы и отвечаете, как провели ночь.

Свободное время Вы проводите в «светлице», это самая светлая комната, которая устраивалась в женской половине дома. Здесь Вы вместе с комнатными боярынями занимаетесь рукоделием — шьёте одежду, вышиваете узоры, украшаете жемчугами, золотом и серебром домашний гардероб для себя и детей.

В это же время происходит пересмотр гардероба, и поношенное и залежавшееся уходит в так называемую «оттдачу», то есть в дар кому-либо из родственников, кому-то из комнатных или на перешивку одежды для детей.

Кстати, родственницы царицы одевались, как правило, в ту одежду, которую относила царица, или за счёт казны.

Повеселиться и развеять скуку можно после обеда, это время комнатных утех и увеселений, тем более если за окном длинный осенний или зимний вечер. Для этих целей в доме была Потешная палата, где царицу ждали различного рода потешники в виде шутов, скоморохов или музыкантов. Но самый любимый и модный способ развлечений — это обычные качели, которые устраивались прямо в доме. Верёвки и сиденье таких качелей обшивались красным бархатом или атласом.

Именно такие качели были у царицы Евдокии Стрешневой, второй жены царя Михаила Фёдоровича, у царевны Анны Михайловны, у царицы Прасковьи Фёдоровны, супруги Ивана V.

На праздники, например на Рождество, вместе с сенными девицами устраивались святочные игры в сенях — обширных помещениях, которые в московских дворцах даже отапливались. А сенные девицы — это незамужние девушки, выполнявшие роль прислуги, которые, как правило, и жили в этих сенях.

Повседневные забавы проходили в Потешных палатах, где можно было послушать домрачеев — музыкантов, которые играли на домрах, рассказывали былины и стихи.

Среди азартных настольных игр популярными были карты, в книге «Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетии» приводится выписка от 12 октября 1637 года, когда для царицы закуплено в овощном ряду полдюжины карт за 5 алтынов.

Повседневная жизнь царицы при существующем достатке была достаточно аскетична и религиозна и напоминала скорее жизнь в монастыре. Но иногда случались торжественные приёмы, которые были, как правило, по большим праздникам, таким как Рождество, Преображение, Рождество Богородицы, или особым семейным торжествам, это могли быть свадьба или крестины.

В эти дни во дворце собирались знатные женщины из боярских родов, приезжавшие по персональному приглашению, согласно спискам, составленным царицыным дворецким и ею же утверждённым.

Такие приглашения разносили дети дворовых боярынь, состоявших на служении при дворе, за что щедро одаривались приглашёнными.

Сам приём сопровождался торжественным обедом, который проходил в Золотых палатах, реже в Столовой или в передней. Для царицы накрывали особый стол, по сторонам которого вдоль стен собирались столы для приглашённых.

У стола царицы стояла боярыня кравчая, отвечавшая за подачу яств на стол хозяйки вечера. Рядом с царским столом стоял так называемый поставец, это невысокий шкаф с посудой, которым заправлял дворецкий вместе с ключниками и поварами. Блюда и чаши к столам гостей разносили стольники и малолетние дворянские дети. Чем важней был гость, тем моложе был стольник.

Рассадка гостей за обедом осуществлялась в соответствии с родственной иерархией и определялась степенью близости родства.

Таким образом, мать царицы находилась всегда рядом, а дальше — по родственному удалению. Неродственные боярыни в редких случаях получали приглашение на такое мероприятие и могли быть представлены царице только на её богомольных выходах в храмах и монастырях.

Если сейчас свидетельством свершившегося званого обеда можно считать фотографию в инстаграме, то после царского вечера составлялась запись в разрядную книгу, куда вносились имена самых важных персон из присутствовавших. Важность могла определяться заслугами и чином супруга приглашённой боярыни. Менее важные гости фигурировали в разрядной книге под такой записью: «У царицы былъ столъ, а у стола были боярыни пріѣзжія и сидѣли всѣ безъ мѣстъ».

В некоторых случаях по прошествии встречи складывалась былина, например такая:

«Вошли они въ палату бѣлокаменну,
Они Господу Богу помолилися,
Крест они клали по писанному,
Поклонъ-то вели по ученому,
На всѣ на три — на четыре на сторонки покланялися».

Курляндский дипломат и путешественник Яков Рейтенфельс писал: «Русские не смеют не только говорить свободно о своей царице, но даже смотреть ей прямо в лицо. Когда она едет по городу, то экипаж всегда закрыт, чтобы никто не видел её».

Далее Рейтенфельс рассказывает, что однажды царица Наталья Нарышкина, вторая жена царя Алексея Михайловича, проезжая по городу, открыла несколько раз окно кареты, чем вызвала переполох и смятение у горожан.

Ещё одно свидетельство оставил австрийский дипломат и путешественник Августин Мейерберг, но уже о первой супруге Алексея Михайловича Марье Ильиничне Милославской. По словам Мейерберга, «из тысячи придворных едва ли найдётся один, который может похвалиться, что он видел царицу». И когда Марья Ильинична заболела, прежде чем ввести доктора, в покоях царицы плотно завесили все окна, чтобы ничего не было видно, а руки больной обмотали тонкой тканью, чтобы медик не мог коснуться её тела.

В 1672 году царь Алексей Михайлович построил в селе Преображенском Комедийную хоромину — первый в России театр. Во время представлений царь сидел перед сценой на скамейке, а для царицы был построен чуланчик, где только сквозь щели между досок можно было видеть происходящее на сцене.

Австрийский дипломат Адольф Лизек описывает случай, когда ради любопытства царицы Натальи Нарышкиной царь перенёс место приёма иностранного посольства в Коломенский дворец.

Царице очень хотелось посмотреть церемонию встречи, но в царских палатах не было места, чтобы за этим можно было тайно наблюдать. Поэтому посольскую делегацию отправили в Коломенское, чтобы царица вместе с сыном Петром Алексеевичем из окна Коломенского замка могла рассмотреть прибытие заморских дипломатов. Когда иностранцы уже подъезжали, к ним был прислан ездовой, и они свернули на дальний путь, который проходил по открытому полю, где делегацию можно было лучше разглядеть.